Победа «реформатора» в Иране – угроза для кремля - анализ эксперта

Неожиданный триумф кандидата-реформатора Масуда Пезешкияна на недавних президентских выборах в Иране выявил существенные внутренние разногласия среди консерваторов, затрудняющие их сопротивление нарастающему запросу на перемены.

Об этом рассказал востоковед Никита Смагин в своей статье для проекта Carnegie Politika.

Эти перемены включают в себя не только внутренние реформы, но и возможный поворот во внешней политике страны — нормализацию отношений с Западом, что может означать отдаление от россии. Тем не менее, такие настроения пока в основном характерны для иранских избирателей, а не для правящей элиты, поэтому смена президента не представляет непосредственной угрозы российско-иранским отношениям. Однако, как пишет востоковед Никита Смагин в своей статье для проекта Carnegie Politika, победа Пезешкияна является тревожным сигналом для кремля: в будущем сотрудничество с Ираном может стать значительно сложнее.

Эффект конкурентных выборов

Господство консерваторов во всех ветвях власти Ирана продлилось всего три года и было прервано неожиданной победой Масуда Пезешкияна. В 2021 году, когда президентом стал Эбрахим Раиси, казалось, что консерваторы окончательно захватили власть, и иранские выборы будут проходить по одной и той же схеме: сильные реформаторы не проходят через электоральный фильтр, а консерваторы получают почти все места. Мартовские выборы в меджлис лишь укрепили эти ожидания, когда консерваторы получили 233 из 290 мест.

Однако досрочные президентские выборы, проведенные в начале июля после гибели Раиси в авиакатастрофе, показали, что иранская система все еще способна удивлять. Избирательные процедуры в Иране остаются достаточно конкурентными, чтобы сохранять интригу и элемент непредсказуемости.

Конечно, иранские выборы трудно назвать «честными» или «свободными». Тем не менее, они остаются достаточно конкурентными, чтобы сохранялась интрига и элемент неожиданности.

В этот раз неудача консерваторов была вызвана их неспособностью преодолеть внутренние разногласия и выдвинуть единого кандидата. В результате в первом туре голоса разделились между Саидом Джалили и Мохаммадом-Багером Галибафом, получившими 40% и 14,5% голосов соответственно. Будь у консерваторов единый кандидат, они могли бы победить уже в первом туре. Однако этого не произошло.

Более того, во втором туре часть сторонников Галибафа, разочарованных нежеланием Джалили идти на компромисс, поддержала Пезешкияна. Этот раскол показывает, что консервативный лагерь переживает кризис лидерства и все больше делится на враждующие группы, каждая из которых имеет свое понимание идеалов Исламской республики.

Эти разногласия мог бы пресечь духовный лидер Али Хаменеи, но он этого не сделал. Судя по всему, его устраивала победа реформатора. Еще во время протестов весной 2022 года власти начали рассматривать возможность возвращения реформаторов на первые роли, чтобы смягчить кризис легитимности и вернуть доверие к политической системе. В результате победа Пезешкияна стала выбором народа, которому власти не стали препятствовать.

Этнический фактор и запрос на перемены

Также в пользу Пезешкияна сыграл этнический фактор. При низкой явке (менее 50% в обоих турах) его активно поддержали в провинциях, где преобладают азербайджанцы и курды. Пезешкиян не скрывает своего курдско-азербайджанского происхождения и говорит на обоих языках. В Восточном и Западном Азербайджане, а также в Курдистане он набрал в четыре-шесть раз больше голосов, чем Джалили.

Главной причиной его победы стал массовый запрос на перемены в иранском обществе. Судя по результатам, на этот раз за кандидата реформаторов активно голосовали даже военные, чиновники и другие лояльные власти группы, которые обычно поддерживают консерваторов.

Перспективы на Запад

Иранский запрос на перемены имеет и внешнеполитическое измерение — стремление выйти из изоляции. Пезешкиян открыто призывал наладить отношения с Европой и избегать напряженности с США. Многие иранцы поддерживают такие лозунги.

Однако «нормализация с Западом» остается скорее красивым лозунгом, чем реальной программой. В текущих условиях неясно, как может состояться такой поворот, даже если Иран искренне захочет двигаться в этом направлении. Главной проблемой остаются санкции, которых за последние годы стало только больше. Восстановление ядерной сделки выглядит утопией. Неясно также, насколько американские и европейские бюрократические системы способны отменять санкции, а не вводить новые.

Поэтому неудивительно, что после всех предвыборных обещаний о нормализации отношений с Западом Пезешкиян сразу после выборов провел телефонный разговор с владимиром путиным. Иранский западник уже пообещал, что в октябре стороны наконец подпишут долгосрочный договор о стратегическом сотрудничестве, разговоры о котором идут много лет.

Малый маневр и долгосрочные риски

У Пезешкияна и Ирана в целом слишком мало пространства для маневра, чтобы думать о пересмотре отношений с Россией. Как бы ни был силен запрос на нормализацию с Западом, углублять отношения Тегерану, скорее всего, придется с москвой и Пекином.

Однако долгосрочные перспективы для России менее радужные. Многочисленные избиратели иранских реформаторов, а также реформаторские СМИ воспринимают Москву как наследницу российской и советской империй, которая только и ждет возможности заполучить иранские ресурсы. Среди противников властей популярна точка зрения, что режим Исламской Республики давно бы рухнул, если бы его не поддерживал кремль.

В ближайшем будущем сближению россии и Ирана вряд ли что-то угрожает: понимание того, что стороны нужны друг другу, слишком сильно. В то же время иранское общество все отчетливее проецирует свое недовольство внутренней ситуацией на внешнюю политику. Россия пусть и не вполне заслуженно, но воспринимается критиками иранских властей как один из виновников бедственного положения Ирана.

Победа Пезешкияна лишь подтверждает этот тренд. При малейших колебаниях курса, неизбежных в период транзита власти в стране, иранские политики могут использовать антироссийские настроения в своих целях. Поэтому для москвы Пезешкиян представляет собой потенциальную угрозу на перспективу. К власти его привел зИран обвинил Израиль в подготовке угрозы для Ближнего Востока

Новый президент Ирана выступил с антиизраильским заявлением. апрос на перемены, который в числе прочего содержит и антироссийские нотки.

Ранее "Курсор" сообщал, что Иран обвинил Израиль в подготовке угрозы для Ближнего Востока. Новый президент Ирана выступил с антиизраильским заявлением.